Исторический очерк проникновения и распространения реформации в Литве и Западной Руси

В. Плисс

О громадном значении Н. Радзивила Черного у короля Сигизмунда Августа, преданности и доверии короля Радзивилу мы узнаем из личных писем к нему короля. В своих письмах король обращается к Н. Радзивилу Черному как к своему лучшему другу, первому советнику; отношения короля к Н. Радзивилу Черному были самые дружеские и проникнуты были столь высоким уважением, что когда Н. Радзивил Черный со своею свитой входил в литовский сенат, то король поднимался с трона и шел ему навстречу.

Протестантские писатели еще более яркими красками изображают личность Николая Радзивила Черного, указывают на его гражданские и военные доблести, на его высокие душевные добродетели. Они изображают Николая Радзивила Черного первым апостолом Литвы, первым просветителем ее истинной веры, положившим начало борьбы за истинную веру в великом княжестве Литовском. Принятие Николаем Радзивилом Черным кальвинского исповедания было чрезвычайно важно для судьбы кальвинства в Литве. Пример могущественного магната заразительно действовал на литовское и западно-русское дворянство. Начался массовый переход его в кальвинство. Шляхта переходила в новую веру, часть по религиозному увлечению, отчасти из угождения могущественному патрону, желая снискать его благоволение и покровительство. В короткое время в рядах последователей кальвинского исповедания находились следующие литовско-русские фамилии: Ходкевичи, Кишки, Воловичи, Глебовичи, Сапеги, Вишневецкие, Войны, Пацы, Абрамовичи, Дорогостайские, князья Пронские, Пузыны, Гружевские, Горские и проч. Переход высшего дворянства в кальвинское исповедание уже значительно облегчало его распространение и способствовало его укреплению. Паны строили протестантские храмы, наделяли их землями и угодьями, назначали к нему духовенство. В своем поместье тогдашний литовско-русский дворянин был полным владыкою во всех делах, не исключая дел веры: он мог уничтожить католический костел, превратить его в протестантский збор или даже в сектантскую молельню. Все зависело от убеждений и расчетов шляхтича-помещика. Он произвольно распоряжался своими крестьянами-крепостными, безгласными рабами по отношению к нему, они беспрекословно должны были исполнять его волю и в делах веры и совести.

Решившись распространить и утвердить кальвинское исповедание в литовско-русском государстве, Николай Радзивил Чёрный должен был употребить соответствующие этой цели средства. Главным средством для этого у него и обратившегося к новой вере дворянства служило устройство реформатских зборов (так назывались по-польски [и по-беларуски - сост.] кирхи) и призыв учёных протестантских проповедников и пасторов. Кроме виленского збора, Николай Радзивил Чёрный устроил реформатские зборы во всех своих обширнейших владениях. Его примеру следовал Николай Радзивил Рыжий. Благодаря заботам этих Радзивилов, реформатские зборы появляются в Несвиже, Клецке (ныне местечко Слуцкого уезда Минской губ.), в Бресте-Литовском (гор. Гродненской губ.), Мордах, Орше, Евье (местечко Виленской губ.), Шилявках, и в имениях Николая Радзивила Рыжего: в Кейданах (ныне местечко Ковенской губ.), Биржах (там же), Кайданове и других местах. Примеру братьев Радзивилов последовали другие литовские магнаты и дворяне, принявшие реформаторство. Так, появились реформатские зборы в Венгрове, владении Кишек, и в Сидрах - владении Головчинских, в Дятлове - владении Вишневецких, в Иказни - владении Пронских, в Ошмяне - владении Дорогостайских, и множество других зборов в не столь известных местах. В литовскіе реформатские зборы были приглашены из Польского королевства известнейшие своей ученостью и ораторским талантом пасторы и проповедники. Так, Николай Радзивил Черный к виленскому збору пригласил Вендриховского и Мартина Чеховича, в Брест-Литовск - Симона Зака (Зациуса) из Прошович, в Несвиж - Лаврентия Крышковского, в Клецк - Симона Будного, Фому Фалькония пригласил к себе ко двору в качестве проповедника. Все эти лица играли видную роль в кальвинских движениеях в Литве, Западной Руси и Польше. Деятельность приглашенных пасторов и проповедников не ограничивалась только отправлением реформатского богослужения и проповеданием новой веры. По мысли верховного покровителя протестанства в Литве Николая Радзивила Черного, пасторы должны были быть и учителями подрастающего поколения. Воспитание юношества в правилах новой веры должно было служить гарантией будущего процветания его и упрочнения в крае. Поэтому реформаты при своих зборах основывали школы, в которых главными учителями были пасторы и другие лица, занимавшие духовные должности. В короткое время реформатские школы получили прочную организацию и широкое распространение и служили главным рассадником реформатства, так как и основывались они именно для этой цели. Элементарные школы существовали почти при каждом зборе. Высшие же школы (нечто вроде гимназии) находились в следующих местах в юго-западной Руси: в Дубецке, в Ланцуте, Туробине, Крылове, Красноброде, в Паниовцах; в Великом Княжестве Литовском: в Бресте, Несвиже, Сематичах, Вильне, Шидлове, Биржах, Кейданах, Слуцке. Правда, все эти школы недолго существовали и, спустя несколько лет или несколько десятков лет после своего основания, и особенно после смерти Николая Радзивила Черного, вследствие недостатка средств, учеников и, главным образом, вследствие возврата большинства шляхтичей к вере отцов, стали приходить в упадок и прекращали свое существование. Но и в это короткое время своего существования школы эти весьма много способствовали быстрому росту реформаторства в литовско-русском государстве и хотя кратковременному торжеству его здесь.

Образцом для всех этих школ, так сказать, нормою реформатской школы служила школа Пинчовская в Малой Польше, в Краковском воеводстве. Эта школа основана в 1552 г. Н. Олесницким при участии Станкара в монастыре по изгнании из него паулинов. Ректором этой школы был Григорий Оршацкий, учителями же были Петр Статорий и Иван из Битурина. Эта школа делилась на четыре класса. В низшем подготовительном классе обучали чтению, письму и катехизису на польском языке. В третьем классе начинали учить латинской грамматике и переводить более легких авторов; во втором классе изучали просодию и синтаксис, переводили Теренция, Цицерона и латинский катехизис Кальвина. В первом классе - самом высшем - учили диалектике, риторике посредством перевода сочинений Цицерона "О красноречии", "Писем" и "Этики"; равным образом переводили Виргилия, Гомера и Иустина. По греческому языку, кроме изучения грамматики, переводили Ксенофонта, Лукиана, Демосфена, греческий катехизис (издания Роберта Стефана). Главным же предметом, на который обращали наибольшее внимание, служило проповедование, упражнение в произношении проповедей и утверждение в вере и обрядах кальвинского исповедания. Религиозное воспитание молодежи в духе реформатского исповедания и возбуждение симпатий к этому исповеданию составляло главную часть программы реформатских школ. Реформатские школы давали гораздо высшее умственное развитие, чем католические школы того времени, которых при том было весьма немного. С 1560 г. Пинчов мало-помалу становится гнездом арианства, а учителями Петр Стаморий, Александр Витрелин, Мартин Кровицкий, известные в то время антитринитарии.; Пинчовская школа из кальвинской обращается в арианскую. В этом положении она существовала до 1586 г. В этот год после смерти Н. Олесницкого, главного покровителя арианства, Пинчов со всеми своими учреждениями перешел в руки католиков.

К более ранним реформатским школам на Руси принадлежит Ланцутская, которая основана около 1550 г. после отнятия у католиков костела и изгнания доминиканцев. Сначала эта школа была элементарной, потом возвысилась до степени высшей школы при Андрее Перстейне Шлёнзаке. Дубецкая школа была основана Станиславом Матфеем Стадницким; хорошую постановку сообщил этой школе Станкар, который в ней стал ректором около 1558 г. В этой школе насчитывалось до 300 учеников дворянских детей, при 5 учителях. Но вскоре же после смерти Стадницкого в 1563 г., школа эта пришла в упадок, хотя збор кальвинский в Дубецке существовал некоторое время после смерти Стадницкого. Туробинская кальвинская школа основана была Андреем Гурко. К концу ХVI в., когда все имения Гурко вместе с Туробином перешли во владение Замойских, кальвинская школа пришла в упадок. В Западной Руси были еще две школы - в Крылове и Красноброде, о которых упоминает Венгерский; ректорами здесь были Матфей Белоблоцкий, известный филолог, Валтасар Кросневицкий, Валтасар Панкрат Палятин. На Подолии большой известностью пользовалась школа в Пониовцах, называвшаяся академией. Она основана Иваном Потоцким одновременно с основанием здесь кальвинского збора и типографии.

В Литве к первым по времени и значению кальвинским школам принадлежала Виленская школа. Кальвинская школа в Вильне основана одновременно с кальвинским збором Николаем Радзивилом Черным. Первым учителем в Виленской школе был Мартин Чехович. Который принадлежал к числу первых министров, приглашенных Николаем Радзивилом Черным в Литву из Польши. В 1595 г. ректором Виленской школы был Иван Иона Моравчик, а учителями были Иоанн Гротер из Ростока. Когда иезуиты открыли в Вильне академию, виленские кальвинисты во главе со своим тогдашним верховным патроном Николаем Христофором Радзивилом Перуном (сын Николая Радзивила Рыжего), желая противопоставить этому иезуитскому учреждению, подобное же, просили у короля позволения возвести виленскую кальвинскую школу в степень академии. Для предполагавшейся академии Христофор Радзивил пригласил уже несколько профессоров из Германии. Но эти хлопоты виленских кальвинистов не увенчались успехом, вследствие сильного противодействия им виленского епископа кардинала Георгия Радзивила и короля Сигизмунда III. С постепенным упадком кальвинизма в Вильне и виленская школа приходила все в худшее состояние. Наконец, в 1640 г., по семейному решению, она была объявлена закрытой. Другие школы, основанные Николаем Радзивилом Черным в Литве, именно в Бресте-Литовском, Несвиже, Семятичах, Шидлове (на Жмуди) находились в цветущем состоянии только при жизни своего могущественного патрона. Примеру Николая Радзивила Черного следовал его брат Николай Радзивил Рыжий. Он основывал в своих владениях зборы и при них школы. Прежде всего, он открыл школу в Биржах. Этой школе посчастливилось: она долго существовала, пережила даже ХVIІ-е столетие, что досталось на долю немногих кальвинских школ и всегда находилась в хорошем состоянии благодаря покровительству своих патронов - Радзивилов биржанской линии, долгое время остававшихся верными кальвинскому исповеданию. Радзивилами биржанской линии были основаны школы и в других их владениях. Остальные известнейшие кальвинские школы, такие как Кейданская, Слуцкая и Заблудовская, основаны уже в конце первой и начале второй четверти XVII века и, таким образом, не относятся к цветущей эпохе реформатства - третьей четверти XVI в.

Двигатели реформационного дела в литовско-русском государстве ясно сознавали, что для упрочнения его полного успеха недостаточно основания зборов и школ, что кроме них необходимы типографии, которые снабжали бы зборы литургическими книгами, школы - учебниками, а для всего вообще населения государства доставляли бы популярные сочинения полемического характера, посредством которых унижалось бы католическое исповедание и пропагандировалось реформаторство. Множество книг подобного рода доставлялось в Польшу, Литву и Западную Русь из Пруссии и Германии. Но подобным источником получения книг, написанных в реформатском духе, пользоваться было не совсем удобно, и, во всяком случае, нельзя было им ограничиваться. Такое средство добывания протестантских книг было несколько затруднительным вследствие издававшихся законов, по которым строго воспрещался ввоз во владения Польского королевства книг еретического содержания. Поэтому в самом начале цветущей поры реформация в польско-литовском государстве основываются типографии, из которых выходит очень много книг в протестантском духе, брошюр, полемических сочинений, направленных главным образом против католической церкви. Первая диссидентская типография была основана в Пинчове, где с 1556 г. до 1561 г типографом состоял известный Даниил из Ленчицы. Минуя реформатские типографии, находившиеся в Великой и Малой Польше, мы обратим внимание на типографии, находившиеся в литовско-русском государстве. Здесь было весьма много диссидентских типографий, несравненно больше, чем в Великой и Малой Польше. Правда. Здесь почти не было типографий, составлявших собственность кальвинских зборов; такая типография появилась в Слуцке уже в начале XVII в. Но зато здесь было весьма много частных типографий, составлявших собственность отдельных лиц. Эти типографии существовали в некоторых местах даже тогда, когда пришли в полный упадок диссидентские типографии в Великой и Малой Польше. Старейшею из литовско-русских частных типографий была типография, основанная в Бресте-Литовском Николаем Радзивилом Черным, виленским воеводой и брестским старостой. Типографией этой заведовал Бернард Воеводка, краковский мещанин и типограф, приглашенный сюда из Кракова около 1558 г. за 3000 червонных золотых.

Между множеством книг, отпечатанных в Брестской типографии, в числе которых не мало было весьма капитальных трудов, на первом плане должна быть поставлена Библия 1563 г. В литературе она известна под именем то Радзивиловской, то Брестской (по месту издания), то Пинчовской (по месту перевода, так как перевод сделан в Пинчове). Для польских кальвинистов составляло насущную потребность иметь Библию на польском языке, которою они бы могли пользоваться для подтверждения своего учения. Радзивил решил удовлетворить этой потребности. Он пригласил в Литву известнейших ученых реформатского исповедания и поручил им перевести на польский язык всю Библию, - Ветхий Завет с еврейского языка, а Новый Завет - с греческого языка. Перевод вскоре был сделан, и Библия роскошно была отпечатана. Издание ее обошлось весьма дорого - 10.000 золотых, - сумма для того времени очень большая. Николай Радзивил Черный посвятил эту Библию Сигизмунду Августу. Перевод отличается чистотой польской речи. В тексте есть изменения в кальвинском духе; в примечаниях ясно уже высказываются не только кальвинские заблуждения, но иногда и социнианские. Так, например, говоря в примечаниях о Едином Боге, переводчики не упоминают здесь ни о Божестве Иисуса Христа, ни о Божестве Св. Духа, ни о Св. Троице. Поэтому не только католики считали Радзивиловскую Библию еретическою, но даже у самих кальвинистов она была в подозрении. Сыновья Н. Радзивила Черного, перешедши опять в римско-католическое исповедание, заботились об уничтожении этой Библии. В этом отношении особенной ревностью отличался Георгий Радзивил, виленский епископ, и старший его брат Николай Христофор Радзивил, известный под именем Сиротки, который купил на 5.000 червонных золотых кальвинских сочинений, в том числе множество экземпляров радзивиловской Библии , и все эти книги сжег посреди виленского рынка.

В Брестской типографии печаталось весьма много книг в духе протестантского исповедания; здесь печатались сочинения Базилика Киприана, Ивана Ласского, Фомы Фалькония и др.

Спустя несколько лет после основания Брестской типографии была основана новая типография для удовлетворения нужд реформатского исповедания в Несвиже, в главном месте владений Николая Радзивила Черного. Несвижская типография имела немалое значение в истории славяно-(бела)русского печатного дела. Это - одна из первых типографий, из которых стали выходить славяно-(бела)русские книги. Из этой типографии вышел первый на Руси книжный отголосок западной реформации, которая в разных сектах или толках своих, пройдя через Польшу, явилась и у нас в Литве, а вслед затем распространилась и на Волыни. Разумеем две кальвинские книги, вышедшие из этой типографии в 1562 г.: "Катехизис" и "Об оправдании грешного человека перед Богом"; обе написаны на одном из русских наречий (белорусском) в смешении с церковно-славянским языком. Время основания Несвижской типографии относится к 1562 г., когда из нее вышли две названные книги. Основателем этой типографии был Матфей Кавечинский, Несвижский староста, управляющий Несвижскими имениями Н. Радзивила Черного. Учреждая в Несвиже типографию, Матфей Кавечинский выполнял волю и намерения своего верховного патрона. В этом деле М. Кавечинскому, вероятно, помогали и братья его Альбрехт и Гектор, которые после смерти брата заведовали типографией. Были ли в этом году (1562) в Несвижской типографии польские и латинские печатные наборы, неизвестно. Известно только то, что в первый год существования этой типографии из нее не выходило ни польских, ни латинских печатных книг. Но в следующем же году (1563) из Несвижской типографии выходит катехизис на польском языке. Кто на первых порах заведовал печатанием книг славяно-(бела)русских, равным образом и польских и латинских, неизвестно. Но вскоре сюда был приглашен Николаем Радзивилом Черным пинчовский типограф Даниил Ленчицкий. Первая книга, вышедшая с его именем, была следующая: "Novy Testament z greckiego na polski jezyk z pilnoscia przelozony. Drukovano w Nieswiezu przez Daniela drukarza R. 1568". Этот Новый Завет представляет перепечатку Нового Завета из Радзивиловской Библии, с исправлением его несколько ближе к Вульгате. Последней книгой, вышедшей из Несвижской типографии в то время, когда она находилась ещё в руках кальвинистов, была Библия, переведенная Симоном Будным по просьбе Матвея Кавечинского и при участии последнего. Эта книга вышла в 1572 г. С этого времени, с возвращением сыновей Николая Радзивила Чёрного к римско-католическому исповеданию, Несвижская типография переходит в руки иезуитов. Типограф Несвижский Даниил Ленчицкий перешёл в Вильну и здесь заложил свою собственную типографию, в которой печатал не только протестантские сочинения, но и католических писателей. Но здесь в Вильне типографию Даниила Ленчицкого вскоре постигла печальная участь. В 1581 г., по проискам и наущению иезуитов, наборщик Даниила Ленчицкого украл у своего хозяина весь типографский набор и продал его в иезуитскую типографию, вследствии чего и типография Даниила Ленчицкого пекратила своё существование.

Вильна дала приют многим диссиденским типографиям. В 1580 г. сюда перенёс свою типографию из Лоска Ян Карцан из Велички и печатал здесь книги как протестантов, так и католиков, до 1611 г. Кроме этих двух типографий, в Вильне было ещё несколько типографий, принадлежавших протестантам, в которых печатались сочинения и протестантские, и католические. Лукашевич насчитал в Вильне диссиденских типографий до восьми. Самая старшая из них по времени была типография Николая Радзивила Чёрного. Кроме вышеупомянутых диссидентские типографии находим ещё в следующих местах Литвы и Западной Руси: в Лоске, Сейнах, Любче, Ошмянах (Виленской губ.), Венгрове, Слуцке. Большая часть из них появилась уже в конце эпохи цветущего состояния в реформаторства в Литве. В Лоске типографию основал Ян Кишка из Цехановца, крайчий Великого Княжества Литовского, а потом каштелян виленский и староста Жмудский. Венгерский причисляет эту типографию к евангелико-реформатским. Это известие можно признать справедливым с тем, однако ограничением, что такою она оставалась очень недолгое время и вскоре стала служить только арианам, так как Ян Кишка весьма скоро принял сторону арианской секты. Первым типографом в Лоской типографии был Ян Карцан из Велички, что под Краковом, а не из Велижа Литовского.

Из этого краткого очерка средств, к которым прибегали реформаты в деле пропаганды своего исповедания в Литовско-русском государстве, видно, что они действовали искусно, умело, вполне опытными руками, с преданностью своему делу. Руководителями реформатской пропаганды были употреблены для достижения своей цели все средства, какие только могли обещать успех. Было основано по разным местам множество зборов, где могли находить удовлетворение своим религиозным потребностям адепты нового исповедания; вызваны лучшие проповедники и пасторы для руководства и воспитания народа в духе этого исповедания; основаны были школа для обучения подрастающего поколения; народу дана была для чтения Библия на родном языке; для школьного и для народного употребления были составлены катехизисы на народных языках. Для (бела)русского народа был отпечатан в 1562 г. катехизис на западно-русском языке; для поляков на польском языке (Catechizm, Nieswiz, 1563); для литовцев был переведён на литовский язык несвижский катехизис. Словом, были употреблены все средства, которые могли распространить и упрочить реформаторство в литовско-русском государстве. И если судить о степени распространенности реформаторства здесь по числу кальвинских зборов и по общим выражения писателей того времени о числе обратившихся в кальвинство, то надо сказать, что успехи его были весьма значительны. Так Лукашевич, насчитывает 163 кальвинских збора в Литве. Цифра весьма почтенная. Но сам же Лукашевич замечает, что он указывает только приблизительную цифру кальвинских зборов, что на самом деле их было гораздо больше. Мерчинг, автор специального исследования о количестве протестантских храмов в Польше, насчитал их в Великом Княжестве Литовском 191 (в числе их лишь несколько лютеранских, все остальные реформатские). Гораздо меньше реформатских зборов насчитал он в южно-русских областях, входивших с 1569 года в состав Малой Польши: на Волыни 8, в Подолии 6, в Киевской Украине 1, в Галиции 22, в Холмской земле 12, в Белзской земле 10. Коялович в своих "Miscellanea" сообщает, что до реформации в Великом Княжестве Литовском было около 700 католических приходов, а около 1576 года во всей Жмуди было всего лишь 6 католических священников, и во всей Литве католики составляли едва тысячную часть её населения. Но известно, что реформаты отнимали церкви не только у католиков, но и у православных. На Брестском соборе (1596 г.) латиняне укоряя православных за союз с протестантами, говорили: "вы имеете в их (протестантах) больших приятелей, которые у вас, в самом новогродском воеводстве, как известно, опустошили 650 церквей".

Опустошение это большею частью заключалось в обращении православного храма или католического костёла в кальвинский збор; иногда же церкви обращали в хлевы и конюшни. Принимая во внимание приведённые данные. Можно согласиться с Буковским, что число протестантских зборов в западной России может быть определено приблизительно в 320. Но было бы большою ошибкою заключать по числу кальвинских зборов о числе народа обратившегося в протестантство. Прежде всего, почти все зборы не только в Литве, но даже и в Польше, где протестантское религиозное движение началось раньше, чем в Литве, оставались пустыми, так как простой народ не посещал их. Прихожане кальвинских зборов состояли почти исключительно из дворянства и частью из мещанства городов и торговых сёл (местечек). Впрочем, очень часто случалось, что дворяне, обратившись в кальвинство, угрозами и палками загоняли и сельский народ в кальвинские зборы. Вообще бесспорен тот факт, что кальвинство приобретало себе последователей только среди дворянства. Число дворян, принявших кальвинское исповедание, было очень велико. Не говоря уже о множестве дворян римско-католического исповедания, отторгшихся от своей церкви, мы находим весьма много фамилий славного дворянства, увлекшихся реформацией. В Новогрудском повете едва можно было найти один шляхетский дом, чуждый ереси. Во всём этом воеводстве, составлявшего главную и самую большую часть епархии православного митрополита, из 600 дворянских домов греческого исповедания едва осталось 16, или даже менее, которые уцелели от еретической новокрещенской заразы. Впрочем, Буковский старается доказать, что и число шляхты отпавшей от веры своих отцов, было не столь велико, как это может казаться при обращении внимания на многочисленность зборов. Что же касается простого народа, то он твёрдо держался веры своих предков. Особенно это нужно сказать о (бела)русском, православном народе. Впрочем, и простой народ, с одной стороны лишённый священников, а с другой принуждаемый разными средствами к принятию новой веры и воспитываемый в духе кальвинского исповедания, мало-помалу стал посещать кальвинские зборы. Но как ни умалять степень распространения кальвинизма в Литовско-русском крае, надо признать бесспорным тот факт, что в начале 60-х годов XVI века кальвинское исповедание находилось на степени почти господствующего исповедания и начинало прочно обосновываться здесь.

При отыскании причин быстрых успехов кальвинства в Литовско-русском крае наше внимание, прежде всего, останавливается на личности главного руководителя кальвинского движения здесь - Николая Радзивила Чёрного. Едва ли мы преувеличим значение его в деле реформации в Литовско-русском государстве, если скажем, что он был главным виновником её быстрых завоеваний в этом крае. Но что же побуждало Николая Радзивила Чёрного к деятельности в пользу кальвинского исповедания? Одна ли только "bona fides", сознание превосходства кальвинского исповедания перед всеми другими исповеданиями, или же и политические соображения? Решить этот вопрос прямо в ту или другую сторону трудно. Кажется, что политические соображения Николая Радзивила Чёрного служили весьма сильным побуждением в деле пропаганды им кальвинства. Есть некоторые основания предполагать, что он мечтал сделаться самостоятельным великим князем Литовско-русского государства, соединив под своею державою в одно государство Литву и Западную Русь, помышлял сделать из Литвы такое государство, которое было во время Гедимина и Ольгерда. К осуществлению этого плана Николаю Радзивилу Чёрному, по-видимому, споспешествовали многие тогдашние обстоятельства. С одной стороны, Сигизмунд-Август был бездетен, а Николай Радзивил Чёрный находился в родственных отношениях с королём. С другой стороны, могущество Николая Радзивила Чёрного, его материальная сила, огромное влияние его на короля Сигизмунда-Августа, представителем которого он был в Литве как бы в качестве наместника, могли утверждать его в мысли сделаться великим князем Литовским. Есть известие у одного современного Николаю Радзивилу Чёрному польского историка и политического деятеля Криштофа Варшевицкого, что уже в 1553 году, когда Николай Радзивил Чёрный открыто, стал исповедовать кальвинство, его обвиняли в том, что он вёл в Вене тайные переговоры о наследовании польского престола. От этого намерения он, вероятно, скоро отказался, утвердившись окончательно в мысли о наследстве литовского великокняжеского престола. Для более лёгкого достижения этого Николай Радзивил Чёрный стал заботиться об изолировании Литовско-русского княжества от Польского королевства. Получив расположение к протестантству ещё заграницей во время воспитания в тамошних университетах и около 1553 г. сделавшись кальвинистом, Николай Радзивил Чёрный задумал достигнуть, с одной стороны, объединения разных вероисповеданий и племенных элементов этого края через распространение и утверждение в нём кальвинского исповедания. Для этой цели Николай Радзивил Чёрный склонился не к лютеранскому исповеданию, которое не находило симпатий в Литве, потому что исходило от немцев и Пруссии, причинивших Литве много зла, а к кальвинизму, посредством которого Литва изолировалась в религиозном отношении от Пруссии, и от Польского королевства, где лютеранство находило себе больше симпатий, чем в Литве и Западной Руси. Этими политическими планами Николая Радзивила Чёрного объясняется то, что он расстроил унию Литвы с Польшей, готовившуюся на Варшавском сейме 1563 г. Этим же отчасти, кажется, надо объяснить оппозицию Люблинской унии 1569 г. со стороны Николая Радзивила Рыжего, который освоил политические планы своего двоюродного брата. По этой же причине, имея в виду изолировать Литву от Польши, Николай Радзивил Чёрный, по-видимому, неохотно и неискренно относился к попыткам малопольских и великопольских кальвинистов к соединению с литовскими своими единоверцами. Когда на соборе 1555 г. в Козьменке кальвинисты Великой и Малой Польши соединились между собою, то решили привлечь к своему союзу и литовских кальвинистов. С этой целью они отправили к Николаю Радзивилу Чёрному Бляндрату с просьбой к нему позаботиться об этом желанном соединении кальвинистов и об охране литовских кальвинских зборов от новой ереси антитринитариев, которую в Малой Польше проповедовал Станкар. Николай Радзивил Чёрный любезно принял Бляндрату, пожертвовал в пользу малопольских зборов 1600 талеров, порицал деятельность и учение Станкара и отправил своих послов на собор в Ксёнж, куда в это время собрались кальвинисты из Малой Польши и братья чешские из Великой Польши; но к действительному соединению с малопольскими кальвинистами Николай Радзивил Чёрный не приступал и дело всегда кончалось только обещаниями. Других известий, кроме этого, о сношениях малопольских кальвинистов с Николаем Радзивилом Чёрным не имеется.

Для объединения же Литовско-русского государства в религиозном отношении Николай Радзивил Чёрный употреблял все усилия и средства к тому, чтобы распространить кальвинство во всех классах народов, среди всех племён. С этой целью воздвигались и умножались зборы, школы, типографии, переводились книги Св. Писания на народные языки, писались популярные книги в кальвинском духе, печатались для народа и школы кальвинские катехизисы на (бела)русском, литовском и польском языках. Для успехов кальвинства в литовско-русском крае Николай Радзивил Чёрный достиг уничтожения Городельского акта, по которому преимущества и право на государственную службу в Литве утверждались только за лицами римско-католического исповедания. Сначала этот акт нарушался только на практике; но в 1563 г. Николай Радзивил Чёрный достиг формального уничтожения его особой королевской грамотой. Кальвинство достигло уже настолько прочного существования и положения в Литовско-русском крае, что могло рассчитывать на полную победу над другими исповеданиями. Но в это время, в самую цветущую пору своей жизни и деятельности, сошёл с исторической сцены главный виновник успехов кальвинства -- Николай Радзивил Чёрный. Он умер на 50-м году жизни 28 мая 1565 г. Тело Николая Радзивила Чёрного и его жены Альжбеты погребено в Вильне "in templo Aulae ipsius extracto, ac Ewangelicorum usibus destinato, in peculiari serulchro". Со смертью Николая Радзивила Чёрного кончился блестящий период литовско-русского кальвинства и начался быстрый упадок его. Началась католическая реакция кальвинству, во главе которой стали иезуиты. Правда, у литовско-русских кальвинистов остался ещё один могущественный покровитель -- Николай Радзивил Рыжий. Но он не смог заменить собою брата.