Краткие записки о крещении детей:
о начале полемики вокруг первого таинства,
то есть Святого Крещения
в Княжестве Литовском, а затем и в Польше

Сымон Будны

В год от рождества Сына Божия 1558 лето было неурожайным, поэтому в государстве литовском в том году и в следующем после него был голод, но не такой сильный, как потом, в годах 1570 и 1571, когда люди сами себя ели. Однако из-за этого такая тяжесть для простого народа была, что родители своих детей подростков в неволю отдавали, а младенцев некоторые в воду кидали и топили, а некоторые на улицах в больших городах (особенно в Вильне) клали и так их оставляли.

Случилось тогда в один день, что двух детей перед двором олыцкого и несвижского князя Микалая Радзивила во время сильных морозов оставили и убежали. Сжалился над ними служитель Виленской церкви С.Б., который при том дворе жил и учил, приказал их взять, желая их воспитывать. Как раз в то время приехал пресвитер той же церкви, Ганс Катерля, и взял одного из тех младенцев. Потом через несколько недель спрашивал тот пресвитер у вышеназванного служителя, когда тот собирается своего найденыша (так тех мальчиков называл) крестить, потому что, говорит, и я тогда же своего на крещение принести прикажу. Служитель ответил, что не знает, как таких детей крестить, о родителях которых ничего не известно. Однако, похоже, что эти родители неверующие, потому что своих детей оставляют. Потому что верующий человек, даже если бы самый страшный голод был бы, ребенка своего не оставит. Ответил на это пресвитер: "Своего ты можешь крестить или не крестить, а моего должен". На это сказал служитель: "Не должен, и вообще, не только этих детей, но и всех людей неверующих детей крестить не буду. Поэтому и вашего не знаю согласно какого места со Священного Писания, крестить должны".

Пресвитер посчитал это плохим делом, и уйдя с гневом, принес эту новость некоторым братьям. Служитель тоже не отнесся легкомысленно к тому, что сказал, и готовился защищать свою мысль. Потому что был уверен, что пресвитер будет обвинять его перед братьями, и не ошибся. На завтра, после проповеди, пригласив служителя, пресвитеры напомнили ему слова его, что не хотел того найденного ребенка крестить. Но он хорошо им на это ответил, когда показал им у Петра Вирета одно место: "Если от неверующих родителей принесли ребенка, легко совершить ложное крещение". Были в то время в общине некоторые французы, например Петрус Гарньерус и другие, которые о Вирете давали хорошее свидетельство, поэтому и остальные братья хорошо к его высказываниям отнеслись. И так тогда постановили, чтобы детей неверующих родителей крестить не позволяли. Потому что аж до того времени папежники, особенно бедные, рады были своих детей у нас крестить, чтобы за это ничего не платить, как они у своих настоятелей платить должны. Катерля, не зная, как своему найденышу преподать крещение, принял его как своего ребенка, после чего служитель вынужден был его крестить.

Так это в то время и закончилось, но все же совесть того служителя не могла успокоиться. Потому что не только о детях верующих родителей, но и о всех младенцах думать начал, можно ли их крестить или нет. И когда он этим старательно занялся, нашел многое, что отрицало крещение детей. Прежде всего, ясное повеление Сына Божия: "Идите и научите все народы, крестя их". Также св. Иоанна (Крестителя) дела, который тех, кто выходил и свои грехи исповедовал, крестил. Также образцы или примеры святых апостолов и их учеников. Кроме того, свидетельства давних богословов: Юстина, Тертуллиана и других. В конце концов, обряды (крещения): греческий, латинский, армянский, славянский. Все это служителю крещение детей ставило под сомнение, и до того дошло, что он рад был бы оставить свое служение (если бы это было возможно).

Когда все это происходило, родился у того служителя сын первородный, там в Вильне, и тогда только пришла к нему настоящая тревога, что ему делать. Потому что рад был бы он его некрещеным оставить, но в таком большом городе и церкви это было невозможно. Потому что только две недели того некрещеного ребенка терпели. Потому что тот пресвитер вышеназванный увидел это и опять того служителя перед братьями обвинил, говоря, что уже не только детей неверующих родителей, но и своего сына крещение откладывает. Братья, собравшись, позвали служителя, и сильно корили его за это, так что вынужден был разрешить крестить своего сына. Потому что хотя сам видел, что крещение детей - только мерзость Антихристова, но, смотря на такой большой ряд людей знаменитых, хотел скорее в себе, чем во всем мире сомневаться.

В то время некий Петр из Гонендза, человек ученый и побывавший в далеких странах, посетив церкви в Моравии, в Литву пришел и книги против крещения детей написал. Эти книги некоторые служители читая, пришли к познанию истины в этом деле и вскоре начали отказываться от крещения детей.

В то время также Мартин Чехович, молодой ученый, который одно время руководил школой при Виленской церкви, был избран на служение к Вендроговскому, и вскоре в Женеву (которая в Савойском государстве) от князя олыцкого Микалая Радзивила по этому вопросу ездил. Был некий медик, родом из Италии, Георгий Бландрата, который вначале по причине своей веры из Италии выехал, но живя в Женеве, проникся идеями Мигеля Сервета, и поэтому оттуда вынужден был выехать и приехал в Литву, где у князя Радзивила пользовался большим авторитетом. Узнав об этом, Кальвин и там его терпеть не захотел, потому что свой комментарий к Деяниям Апостолов издав, князю Радзивилу прислал, и там в письме Бландрату обвинял. Радзивил, так как сильно любил церковь Божию, стремясь предотвратить несогласие между такими великими личностями, послал к Кальвину в посольстве Мартина Чеховича, служителя Виленской церкви, чтобы он Бландрату с Кальвином помирил. Мартин, хотя этих двух мужей, как хотел, не помирил, но бывая у людей ученых, таких как Охин и др., немало правды от их о найпервейшей истине, то есть о Боге и Сыне Его, узнал, так что туда тройчаком ехал, а в Литву вернулся сервецианином. Также и о Святом Крещении много добрых начал понял, и приехав, начал их распространять.

Другой товарищ его, виленский служитель Микалай Вендроговский (так как уже тогда Будный был послан к слуцкому князю для (работы в) типографии кирилличной), похоже, читая книги Петра из Гонендза, понял истину о крещении и явно крещение детей отрицал и во весь голос братьям, чтобы не спешили крестить детей, напоминал. Но его коллега Мартин пошел еще дальше, и когда ему пришлось детей крестить, не захотел, говоря, что ему совесть не позволяет. Был в то время и третий служитель в Виленской церкви, Войцех Косценский, который также крещение детей осуждал. Когда вот так Мартин крестить детей не хотел, Косценский также к этому призывал, а Вендроговский явно против крещения детей высказывался, побудил сатана некоторых пресвитеров той церкви, которые боясь преследований, Вендроговского, человека пугливого, от истинного взгляда оттянули. Также и Мартина отговорить хотели, но сильно ошиблись, так как им уступить не хотел и на Вендроговского сильно влиял.

Поэтому было тогда немалое разногласие не только среди служителей, но и между всей церковью, и братья виленские, чтобы на съезд в Вильне собрались все литовские служители и этот вопрос на нем рассмотрели. И так в 1564 году, в январе месяце, съехались 26 служителей и некоторые шляхтичи. Там в начале виленский пресвитер Якуб Курницкий такой вопрос задал: является ли грехом крестить младенцев или нет? После этого вопроса было решено голосовать, и первым высказался некий Адам Вирховский, утверждая, что крестить детей - дело правильное. То же говорили и другие 12 служителей. Но другие, которых также было много, противоположное утверждали, и особенно Мартин Чехович, Войцех Косценский, Лаврентий Крышковский и др. Тогда, когда пришла очередь голосовать Вендроговскому, тот попросил, чтобы ему позволили высказаться письменно, что ему и разрешили. И на другой день он высказался письменно, по-другому, чем раньше выступал, против чего потом Мартин писал, показывая ему и обличая, что он пошел против истины. Тем временем, учитывая то, что голоса обеих сторон разделились поровну, съезд так постановил, чтобы вопрос был отложен до большего съезда, а до того чтобы каждый мог свободно крестить или не крестить, и один другим по этой причине не пренебрегал.

Но когда все это дошло к князю Радзивилу, который в то время был первым протектором всех церквей литовских, он это принял отрицательно и написал очень грозной письмо Микалаю Вендроговскому, осуждая его за частые изменения в церкви, там также вспомина своих проповедников Крышковского и Будного и изгнанием им угрожал. Также к старостам своим несвижскому и Клецкому написал, чтобы они служителям тех церквей напоминали, и всякие новости под угрозой наказания останавливали. В то время Мартин Чехович "Трехдневные разговоры" о крещении написал и князю Радзивилу, который тогда в Борисове жил (так как в Вильне был страшный мор), послал. Князь, когда это прочитал, стал немного к своим проповедникам милостивей и окончательно решил большой съезд людей ученых с обеих сторон собрать, которые этот спор Словом Божьим разрешили, но это ему внезапная смерть исполнить не дала, потому что в 1565 году в мае умер.

В то время был съезд в Бжезинах на Помрожу, на который некоторые литлвские служители Мартин Чехович, Вендроговский, Крышковский, Сымон Будный и некоторые другие, ездили и с этим делом польских братьев познакомили. Но тогда мало что сделали, так как польские братья с этим вопросом были мало знакомы, кроме Станислава Поклепки, люблинского служителя, и Ежи Шомана. И так назначили по этому делу съезд в Венгрове на 27 декабря. В то время Поклепка умер во время мора в Люблине, специальное завещание оставив, так как был мужем ученым и благочестивым.

Когда пришло время, назначенное для съезда, съехались в Венгров немало служителей польских, но виленские служители, в которых была большая нужда, только письмо с извинениями прислали, что им все за дурной тон приняли. На этом съезде известный муж Станислав Лютомирский в начале сильно на крещении детей настаивал, но потом, Священного Писания и древних богословов свидетельствами побежденный, уступил истине. На этом съезде все служители согласно постановили, чтобы младенцев не крестить, а также приступать ко второму таинству, то есть Вечере Сына Божьего, запретить, чтобы этого никто не делал, пока первое таинство Святого Крещения не примет. То же потом на другом съезде в Скшыне в 1567 году было подтверждено. А год перед этим виленский служитель Микалай Вендроговский, во время мора великого, написав завещание, умер, а в завещании истинное крещение взрослых людей хвалил, а крещение детей осуждал. Но его слушатели об этом не заботились и до этого времени ни одну из ошибок не исправили, но чем дальше, тем больше их принимают, кроме Войцеха Косценского. Он вначале признал ошибочность крещения детей, но потом к нему вернулся; и вот он наставлением Вендроговского, которое тот сделал, умирая, испуганный, опять крещение детей оставил и, отрекшись от должности виленской, уехал в Польшу. А Мартин Чехович еще за год до смерти Вендроговского из Вильни уехал на Куявы, и его стараниями Куявская церковь быстро пришла к пониманию нужды в Святом Крещении.

В то же время некоторые литовские братья, благодаря частым уговорам некоего Якуба Калиновского, из Литвы уехали в 1569 году с женами и детьми и поселились в Малой Польше в новом местечке Ракове. Там также нужда в Святом Крещении вскоре была понята, но все потом быстро развалилось и все разъехались. Куявцы также, люди знаменитые, почти в тоже время из своего отечества уехали, и в Люблине и его околицах поселились, где и до этого времени живут, и церковь в учении и дисциплине христианской хорошую по благодати Сына Божьего имеют. Некий Павел, родом из Визны, суперинтендант виленский, будучи в Литве теми, кто его на эту должность избрал, пренебрегаем, в 1568 году на Волынь уехал и церковь в Волощичах, местечке князя Владислава Збаражского, основал, но сам вскоре уехав для (издания) Библии в Несвиж, там умер. Как видим, все верные служители из Литвы или были изгнаны, или по доброй воле в Польшу и на Волынь, как сообщалось, уехали. Поэтому и церковь была небольшой, и к Крещению Святому только теперь, в 1578 году 18 мая в Лоске пришли.

А все это тут коротко для того написал, чтобы потомки Бога боялись и неблагодарности всякой избегали, зная, что из-за неё Бог Слово Свое забирает и другим народам Его дает. И кроме того, чтобы знали, что дело об отказе от крещения детей не неразумное и не по плохому какому мотиву, но неизменное и крепкое, и начато, и при помощи Бога окончено.

Перевод с польского А.Унучака по: Szymona Budnego relacja o poczatkach i rozwoju anabaptyzmu w zborze mniejszym. Odrodzenie i Reformacja w Polsce, t. XXXI, 1986, s.102-109.