Христианский манифест

Френсис Шеффер

Глава вторая. Основы веры и свободы

Отцы-основатели Соединённых Штатов прекрасно понимали связь между мировоззрением и системой правления. Джон Визерспун, пресвитерианский священник и президент колледжа в Нью-Джерси (ныне Пристонский университет), был единственным пастором среди подписавших Декларацию Независимости. Он был очень влиятельным человеком в период основания страны. Он служил живой связью между христианской мыслью, представляемой его колледжем, и работой над Декларацией Независимости и в важнейших тогдашних комитетах того времени. Эта связь между христианской мыслью и разработкой концепции государственного правления была не случайной, но лежала в основе работы отцов-основателей. Визерспун знал и сознательно следовал Сэмюелю Резерфорду, шотландцу, жившему в 1600 - 1661 гг. и написавшему в 1644 г. работу "Lex Rex", что значит "закон - король". По тем временам такая формула была полным потрясением. До того считали, что единственный закон - это воля короля. Резерфорд утверждал, что закон является королём и только он. Посему главы государств подчиняются закону, а не направляют его по собственному произволу.

Джефферсон, бывший деистом, и большинство других отцов-основателей сознательно следовали Джону Локку (1632 - 1702), и, хотя Локк секуляризировал концепцию Резерфорда, он находился под её сильным влиянием. Эти люди, в самом деле, знали, что делали. Мы не домысливаем то, чего не было в истории. Невозможно преувеличить степень действительного понимания этими людьми основания государства, которое они возводили. Вдумайтесь в эту светоносную великую фразу: "определённые неотчуждаемые права". Кто даёт эти права? Государство? В таком случае они не являются неотчуждаемыми, ибо правительство способно их реформировать или отнять. Что является источником прав? Они понимали, что основывают государство на идее, восходящей к иудео-христианскому мировоззрению, что существует Некто, дарующий неотчуждаемые права. Рядом стояла другая фраза: "В Бога мы верим". Это не позволяет сомневаться в смысле того, о чём они говорили. Они публично декларировали, что закон должен быть королём, потому что существует Законодатель, вручающий нам неотчуждаемые права.

Большинство людей не знает, что у Конгресса был на жаловании священник (капеллан) ещё до Войны за независимость. Выясняется также, что прежде основания Национального Конгресса все провинциальные ранние конгрессы во всех 13 колониях неизменно открывались молитвой. И с самого начала молитва открывала Национальный конгресс. Эти люди воистину понимали, что делали. Они сознавали, что строят на Верховном Существе, Творце, окончательной реальности. И они понимали, что без такого основания всё, записанное в Декларации Независимости и последующих документах, было бы полной и чистейшей чепухой. Это были блестящие умы, в точности осознавшие, с чем имеют дело.

Как только закончилась война, они провозгласили первый День Благодарения. Знаете ли вы, что первый День Благодарения был провозглашен Конгрессом немедля по окончанию войны? Проповедь Визерспуна, произнесённая им в тот день, обнаруживает их видение будущего: "Республика, однажды установленная, должна либо сохранить свою добродетель, либо потерять свободу". Разве не хотели бы вы, чтобы каждый в Америке повторял эту фразу каждое утро и в самом деле понимал её смысл? В более ранней речи Визерспун подчёркивал: "лучшим другом американской свободы является тот, кто наиболее искренне и активно поддерживает чистую и незапятнанную религию". И для Визерспуна, и для общественного мнения того дня это означало христианство, унаследованное от Реформации. Таково было общественное мнение, которое дало тогда религиозную свободу всем - включая "свободомыслящих" того времени и гуманистов наших дней.

Идея была той же, что была ранее выражена Уильямом Пенном (1644 - 1718): "Если нами не будет руководить Бог, нами станут править тираны". Это убеждение было в те времена в Соединённых Штатах так же естественно, как дыхание. Нельзя забывать, что многие из тех, кто явился в Америку из Европы, сделали это по религиозным соображениям. По прибытии они учреждали собственные местные правительства, основанные на их толковании Библии. Таким образом, идея отделения церкви от государства, предполагающая его светский характер, была совершенно чужда духу Америки периода составления Конституции.

Когда была принята Первая поправка, она преследовала только две цели. Прежде всего - что объединённым 13 штатам не будет навязана единая национальная церковь. Джеймс Мэдисон (1751 - 1836) ясно выразил это толкование отделения, объяснив, что первая поправка предназначена для защиты религиозной свободы. Он заявил, что она была введена, потому что "люди боялись, что одна из сект сможет добиться преимущества, или две из них соединятся вместе и учредят религию, которой заставят следовать всех остальных".

При всём том, у отдельных штатов были штатные церкви, и это не считалось противоречием Первой поправке. С началом Американской революции в 9 из 13 колоний были предоставлены особые привилегии одной из церквей, вплоть до запрещения всех других. В 12 из 13 штатов взимался налог на строительство церквей и поддержку проповеди Евангелия. Только в 1798 г. законодательство Вирджинии исключило все свои законы, касающиеся финансовой поддержки церквей. В Массачусетсе аналогичная поправка к местной конституции не была принята вплоть до 1853 г.

Вторая цель Первой поправки была прямо противоположной тому, что сделали из неё ныне. Она ясно гласит, что правительство не должно препятствовать или вмешиваться в свободу исповедания религии.

Как писал в 1944 г. судья Дуглас, формулируя мнение большинства Верховного Суда США по разбиравшемуся тогда делу: "Первая поправка ставит двойную цель. Она не только "предупреждает навязывание законом любого верования или отправления любой формы богослужения", но также "обеспечивает свободное отправление избранной религии".

Ныне отделением церкви от государства пользуются в Америке для того, чтобы заставить церковь замолчать. Едва христиане осмеливаются высказать собственную точку зрения на общественную проблему, гуманистическое государство и средства массовой информации поднимают скандал и крик, что христианам и всем другим верующим запрещено высказываться вследствие отделения церкви от государства. Этот способ использования Первой поправки прямо противоположен её первоначальной цели. Он не имеет корней в нашей истории. Современное истолкование отделения церкви от государства требует полного отделения религии от дел государства, что ведет к устранению всякого влияния религии на гражданское правительство. Это отлично показывает Джон Уайтхед в своей книге "Вторая Американская революция". Поправка используется ныне как прочная политическая доктрина с тем, чтобы пресечь влияние христианских идей.

Как говорит Френки Шейфер в своём "Плане к действию":

"Светские гуманисты, материалисты, так называемые "либералы", феминисты, инженеры, бюрократы, судьи Верховного Суда находят весьма удобным и эффективным использовать это произвольное отделение церкви от государства как всегда готовый повод, оправдывающий их порочную практику. Его используют, как знамя, для объединения всех сил, стремящихся подавить мнение обширной группы граждан, выражающих религиозные убеждения".

Предложение отделить государство от религии и её влияния изумило бы отцов-основателей США. Французская революция с её кровавыми непрестанными эксцессами и конечным крахом, быстро приведшим к воцарению Наполеона и авторитарному правлению, только подчеркнула различие фундаментов, на которых были основаны США и Французская революция.

История вполне ясна в этом пункте, и люди того времени это отлично понимали. Как говорит в журнале "Commentary" Терри Истлэнд:

"Историческим фактом является, что отцы-основатели верили, что поддержка религии служит общественным интересам. Северо-западный ордонанс 1787 г., выделивший федеральные земли для школ, иллюстрирует этот факт. "Поскольку религия, мораль и образование необходимы для хорошего правления и счастья человечества, - гласит этот акт, - школы и иные средства обучения всегда должны поощряться!.."

В 1811 г. суд штата Нью-Йорк подтвердил осуждение за святотатственные выкрики, направленные против Христа, и в своём решении, вынесенным главным судьёй Кентом, заявил: "Мы являемся христианским народом, и мораль нашей страны глубоко коренится в христианстве." Пятьдесят лет спустя тот же суд провозгласил: "Можно сказать, что христианство является основной религией страны".

Суд штата Пенсильвания также утвердил приговор человеку, обвинённому в святотатстве, на этот раз против Писания. Суд утверждал: "Христианство, без различия толков, является и всегда было составной частью обычного права Пенсильвании. Не христианство, основанное на отдельных религиозных доктринах, не христианство с официально учрежденной церковью, десятиной и церковным судом, но христианство, основанное на свободе совести для всех людей…"

Протестантская революция в христианстве относится не только к праву, но также, что гораздо важнее, к культуре. Протестантизм дал принявшим его народам "систему ценностей" (по модному ныне выражению) и продолжал играть эту роль вплоть до 20-х гг., когда здание протестантского отношения к миру начало рассыпаться особенно заметным образом.

Продолжая рассматривать вопрос об отношении права к основанию нашей страны, мы сталкиваемся с фигурой сэра Уильяма Блэкстоуна (1723-1780). Блэкстоун был английским юристом, написавшим в 60-х годах XVIII века знаменитые "Комментарии к закону Англии". Ко времени подписания Декларации Независимости в Америке имелось, вероятно, больше экземпляров "Комментариев", чем в Англии. Эта книга определила направление американского права того времени, и, читая её, ясно видишь, на чём именно было основано это право.

Для Блэкстоуна существовало только два основания для права: природа и откровение, и он ясно давал понять, что речь идет о Священном Писании. Вплоть до недавнего времени не знать в совершенстве "Комментарии" значило, что юридического диплома вы не получите.

Существовали также другие известные юристы, говорившие об этих вещах с полной ясностью. В 1829 году Джозеф Стори в своей речи при вступлении в должность профессора Гарвардского университета сказал: "Никогда не было периода, в котором наше гражданское Право не признавало бы христианства как своего основания".

Как пишет о Джоне Адамсе (1735-1826) Терри Истлэнд:

"… большинство людей соглашалось с Джоном Адамсом, что наш закон имеет корни в общей моральной и религиозной традиции, восходящей к тому времени, когда Моисей поднялся на гору Синай. Подобным же образом, почти все соглашались, что наши свободы даны Богом, и требуют, чтобы мы относились к ним с чувством ответственности. В этом состояло различие между свободой и распущенностью".

Оглядываясь в прошлое, мы находим, что люди, основавшие США, действительно сознавали, на чём они строят свою концепцию права и государства. И пока правительство и закон не были захвачены другим мировоззрением - материалистическим, гуманистическим, случайностным - эти основания оставались незыблемы.

Содержание